Читать книгу - "Видок. Цена жизни  - Григорий Шаргородский"

– Корнелий Борисович, этот сброд вообще мало кого боится. В Топи трусы не выживают, впрочем, как и храбрецы. Они хитры и изворотливы, что делает их еще опаснее.

– Но вы же сами писали в отчете, что сумели обуздать эту вольницу.

– Боюсь, все не так просто, – чуть виновато развел я руками. – Скорее наши отношения можно назвать вооруженным нейтралитетом. Они делают вид, что опасаются меня, а я делаю вид, что могу сильно осложнить им жизнь. Все очень хрупко, и нарушить это равновесие – раз плюнуть.

– Сегодня прямо вечер откровений, – недовольно поморщился Фамусов, и проскользнувшее в его голосе пренебрежение задело меня за живое.

– Вы совершенно правы, Корнелий Борисович. Для меня тоже большим сюрпризом стало то, что князя можно вот так запросто отодвинуть в сторону и заставить тихонько сидеть, как мышь под веником.

– Извольте выбирать слова, милостивый государь, мы говорим о его сиятельстве.

– Поверьте, Корнелий Борисович, – примиряющим тоном ответил я, – именно мое безмерное уважение к его сиятельству и стало причиной недоумения и несдержанности.

Прогиб был засчитан, и Фамусов заговорил спокойнее:

– Если честно, мы с Андреем тоже слегка шокированы. – Сказав это, один из ближайших подручных генерал-губернатора задумчиво замолчал.

– Не желаете поделиться предположениями? – осторожно спросил я.

– Придется, – мотнул головой Фамусов. – Дело очень странное. Не знаю, известно ли вам, что в Министерстве внутренних дел за влияние борются две партии. Точнее, три, но сам министр подчиняется напрямую цесаревичу. А вот два товарища министра находятся под влиянием союзов великих московских родов. Наш гость является порученцем Звонарева, а второй, в свою очередь, пляшет под дудку союза Бестужевых и Карповых. Но вот в чем закавыка. Никто из глав этих родов даже пискнуть в сторону его сиятельства не посмеет. При этом Матюхин привез князю рекомендательное письмо, после прочтения которого его сиятельство изволили очень грязно материться.

– И вы понятия не имеете, от кого именно это послание, – выдвинул я очевидное предположение.

– Да, после прочтения письмо тут же вернулось к Матюхину, а его сиятельство молчат и опять же ругаются.

– А если пофантазировать?

– Знаете, Игнат Дормидонтович, в кои веки даже у меня фантазии не хватило. Так на князя могут повлиять только его императорское величество и цесаревич. Ну еще канцлер, да и то если очень раздухарится. Но это точно не канцлер.

– И что же мне теперь – сидеть, сложив лапки? – начал злиться я, хотя понимал, что мой собеседник ни в чем не виноват.

– Почему это? – хитро улыбнулся Фамусов. – Вам даны рекомендации, и если пешка неизвестной нам очень влиятельной особы перейдет границы дозволенного, то пешка князя может вступить в игру. В итоге его сиятельство, конечно, пожурит неуправляемого подчиненного, но, ежели будет основание, сможет потребовать наказания для исполнителя с противоположной стороны.

Странно, но сравнение с пешкой меня ничуть не задело. В голове тут же завертелись разные варианты провокаций, которые можно устроить для слишком шустрого чужака.

Еще немного пожонглировав догадками насчет личности таинственного кукловода и распив несколько рюмок водки, мы с Фамусовым попрощались. Он сразу направился домой, благо его квартира находилась в доме по соседству, а я принялся изыскивать возможность добраться до гостиницы.

Был уже поздний вечер, и далеко не столичный Омск не мог предоставить мне широкого выбора транспортных средств. В наличии имелась лишь одна пролетка, зато извозчик оказался услужливым и расторопным. Выпитое привело меня в благодушное настроение, так что у парня имелись все шансы хорошо заработать.

– В гостиницу «Европа», – сказал я, плюхаясь на сиденье пролетки.

– Домчим в момент, – отозвался извозчик и щелкнул кнутом. – Пошли, залетные! Прокатим барина с ветерком.

Я хотел сказать, что с ветерком не нужно, но было как-то лень. Подтверждение мысли о том, что именно в подобном состоянии к людям и подкрадывается пушистый северный зверек, пришло даже раньше испуга.

Извозчик чуть вильнул от центра дороги ближе к темному проулку, но поворачивать туда не стал. Из тени между домами прямо в пролетку запрыгнул неожиданный пассажир, и тут же мне в бок ткнулось что-то твердое. Что-то мне подсказывало, что тыкали в меня не пальцем.

– Не дергайся, дворянчик, целее будешь, – зашипел мне в ухо незнакомец в маске, когда я инстинктивно потянулся за пистолетом. – С тобой просто хотят поговорить.

Это он вовремя сказал, потому что я уже собирался ускориться и сделать ему больно. Увы, заскочивший с другой стороны напарник налетчика не придумал ничего лучше, чем попробовать накинуть мне на голову мешок. Тут уже взбрыкнули мои рефлексы, да и я их не особо сдерживал.

Налетчик в маске хотел еще что-то сказать, но внезапно его голос огрубел и потянулся, замедляясь. А затем и вовсе отрезало все звуки.

Времени у меня не так уж много. Перенапрягая мышцы, я зацепил левой рукой уткнутый мне в бок пистолет, а правым локтем ткнул в лицо бандита, примерявшегося горловиной мешка к моей голове. На обратном движении правый кулак врезался в лицо мужика с пистолетом. И тут словно кто-то хлопнул мне по ушам ладошками. Все звуки мира ураганом ворвались в мою голову.

Я услышал все сразу – и хруст, с которым ломается под моим кулаком чужой нос, и выстрел отведенного вперед револьвера, и вопль получившего пулю извозчика. А где-то на заднем плане прозвучало очень несвойственное для данной местности ругательство. Неизвестный поминал песью кровь, причем непонятно чью – мою или облажавшихся подельников.

Образовавшаяся на пролетке человеческая конструкция развалилась как карточный домик. Бандит с мешком выпал направо, бедолага со сломанным носом завалился спиной налево, а подстреленный извозчик, кажется, вообще нырнул под ноги своим лошадкам. Мне же пришлось буквально прыгать вперед, потому что лошади, испуганные выстрелом, понесли. Или как там это у них называется?

Вожжи я поймать успел, но остановить экипаж был уже не в силах. Хорошо хоть удержал движение пролетки по центру улицы. Благо поздним вечером здесь пусто, и мы никого не задавили. Хотя за извозчика не поручусь – очень уж нехорошо подпрыгнула пролетка на старте нашего заезда.

Честно, находиться в транспортном средстве мощностью всего две, но впавших в истерику лошадиных силы, довольно страшно. В итоге метров через сто мы все же зацепили угол дома, развалив пролетку в хлам. Три колеса отлетели, и мне пришлось бросить поводья, хватаясь за сиденье извозчика. Еле удержался. Зато столкновение со стеной имело и положительную сторону. Лишившись большинства колес, пролетка обрела великолепные тормозные качества, и лошади сумели протащить импровизированную волокушу еще метров двадцать. Затем они наконец-то встали, тяжело дыша и напоследок пару раз врезав копытами по размочаленному передку. По мне не попали, но было неприятно.